Разное: Иосико Такэда
Тема: Эротические рассказы / Разное | Иосико ТакэдаПредисловие от автораВсе, что вы здесь прочитаете так же далеко от средневековой Японии, как и я сам. Все ошибки на моей совести, я никогда не изучал Японию, но рассказ поведу именно о ней. В этой истории вы непременно найдете много эротики, клизм, геройских подвигов и… снова эротики. Желаю получить удовольствие.С любовью к читателям Lover.
…Вот уже полчаса молодая гэнин Иосико из клана Такэда-рю терпела и подавляла в себе невыносимое желание присесть на корточки и опустошить свой живот. Она находилась в темной комнате вырубленной наполовину в земле (внизу из стен торчали корни деревьев), наполовину сложенной из рассохшегося от времени и солнца бамбука, между стеблями которого проходили розовые лучи восходящего солнца. Девушка была абсолютно обнаженной, если не считать глиняной фигурки на толстом шнурке, висящей у нее на шее. Фигурка изображала льва, схваченного поперек тела драконом.
Иосико прошлась по каморке, присела пару раз, затем села на земляной пол в угол, скрестив ноги, и стала глубоко дышать, наблюдая за входом через узкие щелочки прищуренных глаз. Вода давила на ее внутренности, но девушка запретила себе об этом думать. Ведь невозможно избежать того, что необходимо для выживания клана.
Упругие и сильные, но все еще нежные и детские ягодицы Иосико кололи мелкие камешки, лежащие на земле и это помогало отвлечься от мыслей о розовой маленькой дырочке, которую приходилось изо всех сил сжимать, чтобы не выпустить ни капли рисового отвара. Девушка пыталась думать о своем детстве: о том, как она лазала по деревьям, о том, как прыгала через ямы и рвы, и о том, как у нее получалось все лучше всех, поэтому в то время, как других мальчиков и девочек пороли бамбуковыми палками, она могла сидеть невдалеке и наслаждаться покоем. Она ловила тогда на себе завистливые взгляды ребят, которых одного за другим заставляли снимать широкие штаны (в которых проводились все тренировки), ложиться на землю и терпеть жестокие удары не издавая при этом не звука, даже не поморщившись. Их голые попки, покрытые старыми следами от ударов, превращались на глазах из желтовато-розовых в багрово-синие. Впрочем, она и сама была способна выдержать порку не хуже других. Иосико не боялась боли. И не страшилась смерти. Она вообще никогда ничего не боялась кроме одного: потерять свой клан. Жизнь в стране хризантем была нелегка и полна опасностей, поэтому кланы ниндзя всегда находились под лезвием катаны ближайшего сегуна. Дверь, сделанная из ого же сухого потрескавшегося бамбука неслышно отворилась и Иосико увидела свою подругу. Исии Цинь была старше на одиннадцать лет, но никогда не могла справиться с физическими нагрузками, отчего в детстве ее зад часто подвергался страшным побоям. Мальчикам клана было непозволительно отставать, а девочкам это прощалось, поэтому теперь Исии помогала Иосико подготовиться к выполнению задания.
В руках у Цинь был уже до боль знакомый Иосико сосуд с рисовым отваром. Еще Исии в руках несла гибкую трубку шириной чуть больше пальца.
- Во имя Секи, ты все еще терпишь! Йоси, ты меня поражаешь, я бы так никогда не смогла. А ну-ка давай быстренько садись и отворяй коралловое колечко. - Последние слова были сказаны с усмешкой, в которой, впрочем была ясно видна почти материнская забота.
Иосико встала с пола. Близость момента расставания с надоевшей водой заставили ее быть нетерпеливой и пара капелек вырвались из тесного плена на волю. Иосико стало стыдно из-за ее слабости, поэтому она нарочно медленно подошла к ямке в противоположном углу комнаты и грациозно присела над ней спиной к сестре. Из ямки наружу, в реку шел сток, выложенный деревянными плиточками. Иосико досчитала еще до двадцати - нарочно, чтобы испытать свою силу воли и расслабила задик. Исии увидела, как разошлись в стороны только что судорожно сжатые поджарые половинки, и из раскрывшегося нежного отверстия беловатая жидкость полилась на досточки слива. Из попки Иосико лился почти чистый рисовый отвар - это означало, что процедуру можно больше не повторять, но для верности Исии Цинь решила все же наполнить подругу еще раз. Ниндзя нужна легкость, ничто не должно сковывать движения, поэтому еще со старых-старых времен в Такэда-рю пользовались клизмой для очищения желудка, ума и души перед боем. Потоки воды продолжали истекать из тела юной гэнин, она сам при этом не двигалась. На лице Иосико не отражалось блаженства от облегчения, ее глаза были полуприкрыты, губы поджаты. Дыхание девушки было глубоким, но совершенно неслышным. Она чувствовала, как все ненужное и злое исходит из ее тела через это маленькое отверстие внизу, оставляя внутри только закаленный как сталь дух воительницы.
Исии наблюдала, как белесый поток льется между сильных мускулистых ножек сестры и думала - как такая маленькая девушка может выдержать столько воды внутри. Если бы Иосико знала мысли Цинь, то ей бы стало смешно: Исии никогда не ходила на задания. А попробовала бы она как Иосико полдня провисеть между небом и землей на наружной стене неприступного дворца Нидзе в Киото над головами у стражников, когда ты можешь только мечтать о том, чтобы пописать и все остальное.
Вскоре послышавшиеся звуки исходивших из Иосико газов вывели Исии Цинь из мира мыслей и вернули к действительности. Иосико поднялась с корточек и повернулась к сестре. Исии переставила сосуд с пола на полочку высоко над землей, опустила в него трубку до дна и высосала воздух из нее (полчаса назад эта трубка была между ягодицами Иосико, но Исии это не волновало - она очень любила сестру и воспитывала ее с детства - что могло в ней быть грязного?). Отвар полился из трубки, и Цинь заткнула конец ее пальцем. В это время Иосико легла у ее ног на живот и раздвинула свои маленькие холмики, показывая Исии розовую пещерку в глубине между ними. Цинь присела на колени рядом с попой сестры и быстро вставила туда трубку. Иосико отпустила ягодицы и подложила руки под подбородок. Исии Цинь сочувственно гладила подругу по попке, слушая в трубке журчание воды, которая раздувала внутренности Иосико, заливаясь во все уголки ее тела, заполняя все пустоты. Женщина вспоминала те времена, когда маленькая Иосико плакала от этой процедуры. Плакала, но терпела. Маленькая детская попка мужественно сжималась и не выпускала из себя ни капли, слезы сами лились из глаз девочки, и какая искренняя радость была на ее лице, когда ее отпускали покакать после вливания. Она и сейчас такая - железный характер, несгибаемая воля - истинная дочь своего клана.
Через пару минут все закончилось. Исии вынула трубку и вышла, попрощавшись с сестрой и пожелав ей удачи. Иосико заметила слезы в глазах женщины - она знала, что Иосико сильно рискует в своем предприятии, но она должна было рисковать во имя клана. Девушка встала с земли и снова прошлась по комнатке. Через час она покинет деревню и уйдет далеко на север…… Ночные сумерки сгустились над лесом в тридцати километрах от деревни Такэда. Сквозь редкие ветви высоко вверху проглядывали звезды, и земля была залита желтым лунным светом, исчерченным и переплетенным причудливыми тенями от деревьев. Ничто не нарушало спокойной лесной тишины, только тихонько поскрипывали под свежим ветерком деревья. Бесшумно расступились кусты, и на поляну выкатился большой черный предмет, раскрылся и остался лежать на земле. Из-под черной ткани в темноте поблескивали две черных щелочки. Иосико огляделась, поднялась на ноги и пошла, неслышно ступая по золотым россыпям сухих листьев. Но очевидно было, что дальше опасно двигаться в свободном балахоне ниндзя - лес заканчивался. Начиналась территория барона Макино Окада. И появилась опасность напороться на патрули, которые ни за что не пощадят ниндзя. Юный Есикави вернувшись с задания поведал рассказ о том, как его друга и помощника Миямото поймали стражники. Бедного юношу раздели догола, пробили руки и ноги железными штырями, пригвоздив его к земле, вставили в его задний колодец длинный железный прут, конец которого положили в костер, разведенный у него между ног. Молодой гэнин умер молча, не выдав ни имени тюнина клана ни расположения деревни - он откусил себе язык. Одним словом, в планы Иосико не входило попасться в лапы солдат - в такой одежде ее легко узнают и убьют. Смерть не страшила девушку, гораздо больше ее волновала возможность срыва задания. Поэтому она достала из мешка на спине большой сверток и начала перевоплощение…… Дзетаро не имел права на ошибку. Неделю назад на его хозяина - барона было совершено дерзкое покушение. Ниндзя был пойман и допрошен, но не сказал ничего - он умер от шока, откусив себе язык. Его напарник скрылся, прихватив с собой письмо от барона Окада к сегуну Одзаки Оямото. Начальник стражи покончил с собой - сотворил сэппуку на площадке перед дворцом. Дзетаро не хотел, чтобы нового начальника постигла та же участь - Таката Тамадзава был для него как бог - любимый учитель, которому Дзетаро поклонялся, поэтому он ревностно выполнял свой долг. Четыре самурая из его отряда зорко всматривались в темноту вокруг костра - местность вокруг открытая, вдалеке лесок. Никто не сможет пройти мимо незамеченным.
Вдруг из-за поворота дороги из лета показалась маленькая фигурка. Человек с посохом. Солдаты окликнули путника и приказали подойти. Войдя в круг света, странник оказался молодой девушкой с огромным шрамом через все лицо, выбитым глазом, одетой в лохмотья. Она лепетала что-то вроде: "Я тут случайно, пропустите, мне к воротам города переночевать только, не убивайте!" Дзетаро успокоился - от такого нападающего немного будет толку, девушка была нисколько не похожа на огнедышащих лесных демонов - ниндзя. Просто слабая девушка.
- Тебе не стоило тут ходить. Мы тебя не пропустим, возвращайся назад. И вот еще что, покажи-ка свои вещи и посох.
Внезапно от мирной внешности странницы не осталось и следа. С пронзительным визгом, переходящим в низкий хриплый рев, от которого заложило уши и заломило зубы, девчонка прыгнула прямо в костер. Вокруг нее образовался синий дым, а когда он рассеялся, с другой стороны костра на оторопевших самураев угрожающе глядела жуткая звериная морда, пришитая к стройному голому девичьему телу. Демон повернулся спиной, нагнулся и из его зада вырвался поток раскаленного пламени и поджег одежду на двух самураях. Остальные трое выйдя из замешательства достали вакидзаси - короткий меч самурая (о катанах и думать было нечего - длинный меч в толчее способен нанести больше вреда союзнику, чем дьявольски ловкому противнику. Но их удары провалились в пустоту, демон исчез, испарился из их поля зрения. Трое охранников бросились к обгоревшим товарищам и принялись безуспешно тушить на них одежду, но вскоре двое из них упали. В горле каждого торчал сякэн - маленькая деревянная стрелка. Обнаженное тело с мерзкой личиной бесстрашно скользящим шагом подошло к вооруженному до зубов самураю, увернулось от его удара, голыми руками поймало короткий меч, затем мгновенно прыгнуло на плечи Дзетаро. Послышался хруст. Самурай рухнул со сломанной шеей.
Иосико сняла маску и перевела дух. Да, не все и не всегда идет по плану, но и так ничуть не хуже. Ребята сами подписали себе приговор. Вовсе незачем ей было показывать им свой посох, в который, как в ножны был вложен острый как бритва прямой и тонкий ниндзя-кэн. Да и вещи ее содержали множество подозрительных вещей - те же сякэны за ремешком в рукаве. Девушка присела, чтобы избавиться от остатков зажигательной смеси. Пока тонкая струйка текла из нее, Иосико думала о том, что именно она придумала этот трюк. Огнедышащий ниндзя - к этому уже привыкли, а вот чтобы из задницы огонь выпускать. Как все было удачно - и костер оказался кстати - поджег весь этот фейерверк. Потом девушка встала, вытерлась пучком травы и снова накинула одежду странницы. Затем немного постояла размышляя, достала из-за спины небольшой баллончик, в котором осталась еще половина содержимого, закинула подол своих лохмотьев на спину. Встала, раздвинув ноги пошире, наклонилась и правой рукой ввела наконечник баллончика себе в заднее отверстие, левой рукой нажимая на баллончик. На всякий пожарный, с улыбкой подумала она, зря только остатки слила…… Томо Ханако накладывала белила на свое лицо. Сегодня у гейши настоящий праздник везения - ее пригласили во дворец к самому барону Окада. Все подруги будут ей непременно завидовать - такая честь может достаться только лучшей из них. И это было так: умом Томо всегда выделялась среди окружающих, красотой была способна похитить любое сердце, а в любовном искусстве ей не было равных ни среди гейш, ни среди остальных женщин. Ханако посмотрела в полированное металлическое зеркало и осталась довольна - белоснежное лицо, безупречно уложенные на затылке волосы. Встала, подошла к своей одежде, но не удержавшись, снова обернулась на зеркало - теперь она отражалась в нем целиком. Аккуратная попка, плоская грудь, белоснежная кожа - просто образец красоты! Немного подумав, она подошла к небольшому фонтанчику в углу комнаты, стала ногами по краям и присела над ним. Затем рукой нащупала трубу и, немного наклонившись вперед, ввела ее между алыми губками своей нижней щелочки. Потянула за рычажок рядом и чистая, прохладная струйка воды брызнула ей в грот удовольствия. Затем она выпустила воду, пустив вместе с ней рядом тоненькую желтую струйку, тщательно вымыла сами губки и все пространство между ними. Потом, отклонившись немного назад, она села на трубку уже другим отверстием, качнула воду еще несколько раз, встала с трубки, прошла вдоль комнаты взад-вперед и присела над фарфоровой чашей, стоящей там же рядом. Чистая вода, еще раз приятно охладив нежное колечко гейши, выплеснулась на белоснежный фарфор. Все в порядке, она не могла в этом не убедиться, зная наклонности и любовные желания господина барона. Со звоном легкий ветерок распахнул настежь окно. Томо обернулась, увидела развевающуюся занавеску, почувствовала, как ветер приятно холодит кожу, но решила все же закрыть окно - не простудиться бы… Захлопнув окно, она повернулась, чтобы пойти одеваться и вскрикнула от ужаса… то есть открыла рот, чтобы крикнуть, но сильная рука тут же его зажала: перед испуганной гейшей стояла невысокая девушка в одежде бродяги, шрамом через все лицо и одноглазая. Единственный глаз смотрел прямо в раскрытые от ужас глаза Томо, проникая ей в душу и убивая остатки смелости. Низкий и хриплый, неземной голос велел:
- Стой тихо и не ори. Тогда я тебя не трону. - лезвие узкого длинного меча было прижато к горлу Ханако и незнакомка держала меч удивительно уверенно. Роста жуткая гостья была одного с Томо, того же телосложения, но в ней чувствовалась сила согнутого молодого побега бамбука - мгновенно уничтожающая сила. Томо слабо кивнула. Тогда демонесса (разумеется, это был не человек) опустила меч и указала Ханако на стул. Затем жестами заставила Томо открыть рот и запихала туда что-то из своих тряпок - огромный кусок ткани едва помещался в маленьком ротике гейши, но протестовать она не решилась. Затем рот был завязан поверху длинным лоскутом. Гейша думала, что ей сейчас свяжут руки и ноги, но она ошиблась - оборванка этого делать не стала. Вместо этого она разделась догола - оказалось, что у нее стройное девичье тело ничуть не хуже (даже лучше), чем у Ханако. Затем вооруженная дьяволица присела над фарфоровой чашей, над которой только что сидела сама Томо и выпустила из зада струю желтой маслянистой жидкости. По комнате распространился мерзкий тошнотворный запах, жидкость испарялась. Ни при каких условиях так не может пахнуть выделения человека, пришелица была с того света, наверное, ее послали боги, чтобы за что-то покарать бедную Ханако - гейша заворожено смотрела на жуткое лицо и молилась про себя предкам. Тем временем гостья встала, присела над фонтанчиком, умыла свои прелести, ничуть не стесняясь присутствия гейши. Мокрые стройные ножки бесстыдно блестели в свете бумажного фонаря, раскрывшиеся влажные розовые губки невольно притягивали взгляд перепуганной Томо. Затем девушка наделась на фонтанчик попой и накачала в себя воды намного больше, чем это до этого делала Ханако. Слезла с фонтанчика и, ничуть не беспокоясь о воде внутри, села перед зеркалом, где с ней произошли удивительные метаморфозы: шрам отделился от лица и полетел в угол куском бумаги, выбитый глаз открылся, болезненный перекос лица испарился - перед зеркалом сидела юная, привлекательная девушка. За две минуты был наложен грим, еще минута на прическу - Ханако Томо дивилась такой скорости, она сама никогда не смогла бы привести себя в порядок так быстро, несмотря на то, что была гейшей, и это было неотъемлемой частью ее ремесла. Спустя пять минут, незваная гостья встала из-за зеркала, снова грациозно присела над чашей (ее движения напоминали движения змеи - длинные, непрерывные и плавные, она скользила над полом, как будто ее несли не ноги, а крылья) и выпустила звенящий ручеек из плена своих нежных ягодиц. Фарфоровая чаша наполнилась до краев водой с масляными разводами. Девушка встала и, оторвав кусок от своих лохмотьев, насухо вытерла им щель между своими крутыми ягодицами, бросила его на пол. Затем подошла к одежде гейши и быстро ее одела на себя, подозвав Ханако, чтобы та ей помогла. Томо в страхе за свою жизнь делала все, что ей повелевал зловещий хриплый шепот. Облаченную в одеяние гейши девушка выглядела так, словно родилась в нем и всю жизнь прожила гейшей. Щелкнув пальцами, она указала Томо куда-то на стену. Ханако обернулась, чтобы узнать, чем еще она может угодить страшной посетительнице, но в ту же минуту ужасная боль поразила ее голову, в ушах раздался жуткий звон, комната свернулась в узкую полосу, поплыла вправо, затем накренилась и исчезла.
Иосико подхватила падающую гейшу, аккуратно положила ее на пол, связала по рукам и ногам полосками, оторванными от своих лохмотьев, подложив девушке под голову их остатки. Пощупала пульс - сердце Ханако билось отчетливо, она была просто оглушена - зачем убивать человека, который не может тебе помешать? Затем она взяла моток веревки с кошкой на конце и прикрепила изнутри своей одежды, сняла металлические наладонники с шипами. Все складывалось донельзя удачно, была даже решена проблема запаха - воспламеняющая жидкость сильно пахла, но теперь барон не почувствует запаха…… Стараясь тихо ступать по поющему полу, Таката Тамадзава возвращался после проверки стражи - он на этот раз решил проверить караул лично - нельзя допустить той истории, что произошла неделю назад, поэтому начальник дворцовой стражи был осторожен и принял все приемлемые меры предосторожности, но все равно на душе у него было неспокойно, везде мерещилась опасность. Старый воин зашел в свой кабинет, задвинул бумажную перегородку и опустился на циновку. Седая голова Такаты была обернута ко входу, глубоко запавшие внимательные глаза напряженно всматривались куда-то, а ум блуждал где-то далеко. Таката Тамадзава беспокоился за своего хозяина - он знал правду: за последний месяц три покушения и около тридцати замеченных случаев присутствия нинздя во дворце и его окрестностях. Наверное, не стоило барону трогать этих отщепенцев - они способны дать серьезный отпор даже всей огромной армии барона Макино Окада, тем более что никто не знал, где живет этот треклятый клан, а в партизанской войне им просто не было равных. И тут же самурай оборвал свои мысли - нельзя так думать самураю, эти мысли могут запятнать его честь. Маленькая тень легла на перегородку, за которой находился кабинет - кто-то прошел мимо. Таката встал и выглянул в коридор. Это была гейша, которую еще вчера пригласили во дворец. За нее можно не беспокоиться: ее проверили охранники у входа, скорее всего заставили раздеться догола, осмотрели одежду, тело - это не может быть ниндзя. Старый начальник охраны не знал, что трое его солдат уже не стоят у входа, а плавают во рву, который окружал замок. Они действительно заставили гейшу раздеться и, пока они проверяли ее вещи, она их быстро и бесшумно уложила и сбросила в ров.
Таката долго стоял, смотря ей вслед, даже после того, как она завернула за угол коридора. Потом снова зашел в свой кабинет и попытался разобраться в своих тревожных чувствах. Это был не страх - старый самурай не боялся ничего и счел бы за честь смерть за господина, нет, его волновала безопасность барона. Через полчаса его вывел из этого состояния стук в дверь. Вошел слуга, сказал, что внизу ждет какой-то солдат и хочет поговорить с начальником охраны. Тамадзава поднялся и пошел вниз - не захотел подвергать хозяина излишней опасности, ведь под одеждой самурая вполне мог скрываться сильный и ловкий как десять демонов ниндзя… … Вода в бассейне приятно освежала разгоряченное поджарое и сильное тело старого самурая. Барон Макино Окада, наплававшись вдоволь, вышел из бассейна и облачился в расшитое золотыми драконами и иероглифами, обозначавшими "Нидзе, Окада" кимоно. Окада был невысокого роста, жилистого телосложения - постоянные тренировки не давали ему в его возрасте обрасти жиром. Длинные черные волосы седыми нитями в висках были мокрыми от купания, гладко выбритая ото лба до макушки голова блестела под светом множества светильников, маленькая косичка, спускавшаяся с затылка на лоб, была увенчана крупным драгоценным украшением. Сухая, загоревшая кожа была покрыта крупными морщинами, поперек лба и от носа к краям рта морщины были глубоки. В руках барона оказались четки, вырезанные из священного дерева. Перебирая немного вытянутые шарики, довольный купанием барон вошел в свои апартаменты, где его ждала гейша. Она сидела на огромной кровати, сведя вместе ноги и сложив руки. Ее глаза были опущены, но как только Окада вошел, она встала и несколько раз поклонилась. Барон подошел к девушке, развязал ее пояс, сбросил верхнюю часть ее кимоно и оглядел грудь. Потом стянул до пола с нее штаны. Да, она была даже лучше, чем ему описали: ее грудь была абсолютно плоской, тело стройно, ножки изящны, но почему никто не сказал ему про ту пружинистую силу, которая делала тело девушки таким привлекательным?
Гейша улыбалась. Окада улыбнулся в ответ - он был доволен. Барон лег на кровать, объяснив гейше, что он хочет от нее в данный момент. Она кивнула, развязала пояс его кимоно, аккуратно раздела вельможу и приняла его нефритовый стержень в свой ротик. Окада смотрел вниз - ему нравился этот вид девушки, поглощающей его фаллос, гейша стояла на четвереньках на его кровати, опираясь рядом с его ногой одним локтем и было хорошо видно ее белоснежные ягодицы. Глаза девушки смотрели в глаза барона и он наслаждался этим зрелищем, а также приливами удовольствия, исходящими из ротика гейши. Такой умелой девушки Окада еще никогда не видел, а он за свою длинную жизнь повидал множество гейш. Он даже подумал о том, чтобы оставить девчонку при себе. Откуда ему было знать, что служительница страсти отрабатывала свое искусство не на клиентах, а сначала на бамбуковых палках под присмотром учительниц, а потом на соплеменниках - что поделаешь, он должна была уметь даже это, чтобы не провалиться в ситуации, подобной той, в которой она сейчас оказалась.
Почувствовав приближающуюся волну блаженства, старик остановил гейшу. Пора было приступать к излюбленным играм. Он указал на столик рядом с кроватью, на котором лежал небольшой цилиндр с поршнем и наконечником в форме изогнутого длинного клюва. Гейша встала с кровати, медленно подошла к столику и взяла насос. Затем, оглядевшись, она наполнила его ароматной водой из чаши рядом с кроватью, а затем подала повелителю. Барон сел на кровати на колени, жестом повелел девушке лечь перед ним. Гейша, грациозно изогнувшись, легла грудью на кровать, согнув сведенные вместе ноги в коленях, таким образом, что ее гладкие ягодицы оказались напротив Окада, намного приподнятыми над кроватью и розовое отверстие между ними было отлично видно в свете фонаря, стоявшего как раз за ней. Барон пару раз звонко хлопнул по белой коже, потом руками заставил девушку раздвинуть ножки как можно шире и, налюбовавшись открывшимся видом румяных половинок, нежного колечка ануса, розовых губок, приступил к делу. Из коробочки, стоящей на том же столике, он смазал свой палец какой-то мазью, отчего по комнате распространился сильный пряный запах, от которого кружилась голова. Смазанный палец Окада приставил к розовому колечку и стал проталкивать внутрь. Гейша громко застонала от наслаждения, когда Макино смазывал ее изнутри, то поворачивая палец, то почти вынимая его, то засовывая на полную длину. После того, как задние ворота девочки были смазаны хорошо и масляно блестели, Окада вставил туда наконечник и стал давить на поршень. Судя по издаваемым звукам, девушка никогда не принимала подобной процедуры и сейчас находилась на грани земли и небес. Когда вся вода оказалась внутри девушки, Окада вынул наконечник, перевернул ее на спину и вошел спереди. Пять минут гейша стонала и извивалась от ласк барона и давления воды изнутри, потом тихонько, еле слышно попросилась в туалет. Барон с широкой улыбкой во весь рот продолжил сладкое мученье еще минут пять, затем вышел и указал девушке на фарфоровую вазу в центре комнаты. Девушка поняла, что ей придется опорожниться прямо на виду у барона, и она залилась краской, но подчинилась. Подойдя к вазе, она повернулась спиной к барону, перекинула ногу через вазу - ваза была настолько высока, что ей не пришлось присаживаться - горлышко находилось в десяти сантиметрах от попки гейши. Расслабившись и облегченно выдохнув, девушка громко выпустила в вазу всю воду, а затем и весь воздух, который попал в нее. Барон был в восторге, видя смущение девушки, она покраснела так, что это было заметно со спины. Потом барон сам лег на живот, приглашая гейшу поменяться ролями. Девушка, все еще красная от смущения, стыдливо подошла к кровати, взяла орудие пытки и, лежа животом на кровати, спустилась руками и головой к чаше, чтобы наполнить цилиндр. Неловко пошевелилась и, чтобы не упасть, на мгновение оперлась на пол, как раз там, где лежала ее одежда. В это время Окада наслаждался видом ее голого тела, подложив руки под голову и повернув ее в сторону девушки. Набрав воды, гейша снова забралась на кровать и в смущении замерла. Барон с улыбкой раздвинул руками свои худые ягодицы так, что среди волос, которыми заросла его промежность, стало видно отверстие, куда он хотел получить ароматную воду. Девушка осторожно, смазав мазью, ввела наконечник и надавила на поршень. Окада почувствовал, как внутрь него поступает прохладная вода, привычное наслаждение разлилось по телу. Обычно после этой процедуры барон снова принимался за гейшу, но в этот раз почему-то не хотелось, тело барона охватила усталость, перед глазами поплыли круги. Окада зевнул, его глаза закрылись, и она заснул. Через минуту сердце барона остановилось.Иосико слезла с кровати. Проверив пульс барона, она убедилась, что он мертв. Затем она быстро оделась, подобрала с пола маленькую трубочку из бамбука, закрытую с одной стороны пробкой, вторую пробку, которая валялась неподалеку, положила барона на спину, накрыла одеялом, чтобы не было заметно лужи, которая вытекла из мертвого тела, аккуратно сложила цилиндр и коробочку с мазью на стол. Затем открыла шкатулку на столе и забрала из не четыре драгоценных перстня. Немного подумав, Иосико спрятала перстни у себя в гроте любви. Потом она подошла к окну, открыла его достала сверток из-под кимоно, прикрепила его к раме, закрыла окно и тихонько вышла, задвинув за собой дверь. Работа была выполнена безупречно - она смогла достать яд из своей одежды, незаметно добавить его в воду. Барон умер не издав ни звука - а ведь за стенами вокруг полно солдат. Иосико медленно шла по коридору. Просто гейша, идущая домой, завершившая свои дела, оставившая довольного ее работой барона спать. Никто не должен был ее заподозрить. Ей ничего не грозило…… Таката в сопровождении десятка самураев несся огромными прыжками по коридору. Его лицо было полно отчаяния. Солдат, прибывший к нему ночью оказался из патруля - его начальник обнаружил невдалеке от замка пять трупов - два обгоревших, два с пробитым горлом, и труп командира со сломано шеей. Тут же был послан гонец. Затем Таката обнаружил пропажу троих охранников у ворот и понял - дело плохо, кто-то проник в замок. Теперь главное было - поспеть вовремя к хозяину. Барон был уже мертв. Отчаяние охватило Такату Томадзаву, но к этому чувству примешалась ярость. Ну разумеется! Этого он не предусмотрел - девка убила его хозяина! Но как это могло быть - пять самураев, потом еще трое у входа, а средство, которым она убила Окаду - вообще неизвестно - он просто умер, никаких повреждений, только лужа на кровати! Это могло быть только колдовством, которым, само собой разумеется, владеет любой ниндзя.
Весь замок гудел, как потревоженный улей, девчонку поймали по дороге, она не успела уйти далеко. Пока ее ловили, она успела убить двоих храбрых самураев, но на нее накинули сеть и привели к Такате со связанными руками. Она была обнажена и если бы Томадзава не горевал о смерти хозяина, то он бы наверняка оценил грацию молодой девушки. Но старому воину было не до этого. Он лишился чести, его ждало только одно - очищение через смерть, но прежде чем последовать за хозяином, он решил отомстить. Девушку привязали к очагу, в котором, несмотря на теплую погоду, горел огонь. Ноги девушки-ниндзя были широко разведены в стороны и привязаны по сторонам очага. Затем слуги принесли железный прут длиной меньше метра. Один из слуг развел в стороны ягодицы девушки, а другой, преодолевая сопротивление круглой мышцы, ввел прут ей в зад примерно на длину ладони. Затем другой конец прута положили в огонь и стали ждать, пока жар дойдет по железу до беззащитного тела.
Иосико почувствовала, как ее за ноги привязывают к очагу и ей сразу же вспомнился рассказ Есикави о гибели юного Миямото. И точно, грубые руки раздвинули ее попку и она почувствовала шершавую поверхность, больно проникающую в ее заднюю пещерку. Затем, когда Иосико почувствовала внутри все усиливающийся жар, уже обжигающий ее ягодицы, она поняла, дальше либо действовать, либо умереть, долго она этого не выдержит. К счастью, руки ее не были пробиты, а просто связаны. Много лет назад она кричала от боли, когда учителя вынимали ей большие пальцы рук из суставов, спустя года она научилась это делать почти безболезненно сама.
Таката смотрел на девушку, ожидая момента, когда она начнет кричать от боли. Это был замечательный момент узнать о расположении селения ниндзя - девушка струсила и не смогла откусить себе язык, он только возилась на полу с раскаляющимся прутом, торчавшим из мягкого места. Вдруг, неожиданно и непонятным образом руки девушки оказались развязанными, она выдернула стержень, который с одного конца раскалился докрасна и вскочила на ноги, оказавшись прижатой спиной к очагу, так как ее лодыжки все еще были плотно привязаны. Молодой самурай, подскочивший к ней, получил прутом в глаз и свалился на пол без чувств. Таката, никак не ожидавший такого поворота дел, вскочил с пола, но запнулся об руку упавшего стражника и на мгновние потерял равновесие. Этой секунды девушке хватило на то, чтобы прикоснуться раскаленным концом прута к веревке на своей ноге. Раздался запах паленой кожи и горящей бумаги, бумажная веревка перегорела, а на ноге ниндзя остался большой пузырь. Вскоре она освободилась и от второй веревки. Боль в ногах была невыносимой, раскаленный прут все сильнее жег руку, но Иосико не обращала на это никакого внимания. Она присела, пропустив над собой свистящий удар катаны, подставила прут под вакидзаси, приняв меч под углом, немного перенаправив удар таким образом, что взмах вышел за спину пожилого самурая, выводя его из равновесия. Потом, зацепив катану прутом, Иосико послала ее в том же направлении, одновременно выбивая опорную ногу воина. Самурай упал, повалив подбежавшего слугу, второй слуга попытался схватить девушку, но мощный удар ногой в переносицу отправил его на тот свет. Услышав грохот, в дверь ворвался охранник, стоящий снаружи, доставая на ходу катану, но пустить ее в ход не успел - присев вниз, молниеносным движением пленница зачерпнула рукой из очага углей и, как пружина, распрямившись, швырнула их в глаза молодому воину. Затем, прокатившись по полу прямо под катаной вставшего на ноги Такаты, Иосико выскочила в дверь и бросилась бежать, но не наружу, где ее ждал новый караул, а в покои барона. За ней тут же устремились пятеро солдат и Таката со слугой. Но угнаться за нинздзя непросто, ее белоснежные ягодицы и спина быстро скрылись за поворотом, оставив у солдат только впечатление ужасно быстро мелькающих пяток вдалеке. Когда они прибежали в покои Окады, окно комнаты было открыто. Выглянув в него, они увидели голую дьяволицу, уже в десяти метрах от земли, спускающуюся по веревке и держащую в руках две какие-то палки. Веревку тут же перерубили, но было поздно - девушка уже добралась до земли. Со двора в нее посылали стрелы, но это было бессмысленно: девушка передвигалась скачками и перекатами так быстро и непредсказуемо, что невозможно было предсказать, где она появится в следующую секунду. Добравшись до рва, девушка прыгнула в воду, покрытую тиной. Разошлись волны, на краю рва собрались лучники, но беглянка так и не вынырнула. Разумеется, он утонула, разбившись о камни на дне рва или зацепившись за что-нибудь там. Подождав еще минут десять, стражники разошлись. Таката больше не смотрел в окно. Так или иначе, девчонку он упустил, теперь она мертва. Отойдя от окна он достал вакидзаси и жестом подозвал одного из самураев. Солдат понял все без слов и достал катану, встав за спиной начальника. Таката опустился на колени, развязал пояс и, полуприкрыв глаза, вонзил вакидзаси себе в живот. В глазах воина помутнело от невыносимой боли, пульсирующая красная пелена покрыла мозг, но Таката повел меч наискосок через весь живот. Издав громкий стон он из последних сил махнул рукой воину и взмах катаны оборвал его мучения…… Иосико видела сквозь зеленую толщу воды, что солнце восходит. Он терпеливо ждала уже три часа под водой, обложив одну из своих ног камнями, чтобы не всплыть на поверхность. Дышала она через широкую трубку, собранную из двух половинок, которые висели за окном Окады вместе с веревкой. Вода была прохладной и это напоминало ей детство - как ее учили плавать под водой. Ей предстояло просидеть там целые сутки, и ночью она хотела выбраться и перелезть через стену. Все же не лишней оказалась предосторожность, веревка очень помогла ей, а уж про трубку что и говорить. И спасибо храброму Миямото - пусть духи предков позаботятся о его душе - он разведал дно рва под окнами Окады и расчистил его от камней. Он готовил этот путь для себя, но воспользовалась им она - такое бывает. Все во имя клана. Она вспомнила события ночи, как она уничтожила пятерых воинов (это, наверное, их кто-нибудь нашел и предупредил охрану - вряд ли кто-нибудь увидел стражников во рву - темно было слишком), потом забавный эпизод с гейшей. (Как она там, интересно, очнулась? Голова еще месяц болеть будет). Иосико через окно наблюдала приготовления девушки, и ей стало очень забавно, что приготовления гейши к любовной ночи очень напоминали ее собственные приготовления к убийству. А потом с удовлетворением она вспомнила, как краснела от действий барона - это просто предел актерского мастерства. На самом деле, Иосико вряд ли устыдилась бы сходить по большому в центре площади полной народу, будучи совершенно голая и совокупляясь при этом с диким ослом. Она была лишена стыда, как и страха.
В любом случае, злодей, решившийся вести войну против ее родного клана, был мертв. И теперь ее заботила только своя жизнь. Страшно хотелось есть - она не ела ничего со вчерашнего утра, а вся эта беготня, прыжки и все эти промывания отнюдь не утоляли голод.
Вечером, как только сумерки сгустились, Иосико вышла на берег, перелезла через стену - охраны почти не было - переполох в замке, лишившемся сразу господина и начальника стражи, не позволял быстро навести порядок.
Но идти по улице голой, да еще и мокрой было очень холодно, поэтому она решила зайти проведать старую подругу…… Ханако Томо лежала на кровати и тяжело дышала. Голова ее раскалывалась. Скоро должна была прийти лекарка с этими проклятыми примочками, мазями и клистиром. Страшно хотелось пить, но всю воду из кувшина она выпила, а о том, чтобы встать и налить еще не могло быть и речи. Но, услышав стук оконной рамы, гейша тут же забыла про боль - в проеме окна стоял знакомый силуэт. Девушка - ниндзя, которая наградила ее этой раскалывающей болью, была абсолютно голая, мокрая и исцарапанная. Теперь она точно вернулась, чтобы ее прикончить - мелькнуло в голове у Томо. Он слабо застонала, пытаясь вымолить пощаду, но злодейка прижала палец к губам. Затем она стала делать странные вещи: во-первых, принесла воды в графине. Потом поставила ногу на кровать рядом с Ханако и, запустив пальцы в свое лоно, извлекла оттуда какой-то предмет и положила его у изголовья кровати.
- Это тебе за то, что мне пришлось с тобой сделать, - в тишине ее голос прозвене очень мелодично, как колокольчик. Томо вспомнила, каким голосом раньше говорила ниндзя, и ее передернуло от пережитого ранее ужаса.
С улицы раздались шаркающие шаги - лекарка подходила к дому. Голая девушка кинулась к столику, на котором была сложена вся одежда Томо, выбрала из стопки синее кимоно с рисунками драконов и львов и, забрав все это, головой вперед выскочила из окна. В ту самую минуту в дверь вошла старая Мияке. Ханако решила, что безопаснее для них обеих будет ничего не говорить о странной гостье. Старуха, ворча под нос что-то про шумных соседей, про переполох в замке, про своего сына, принялась растирать висок Томо какой-то мазью. Затем она достала клистир и Ханако с неохотой повернулась на бок. Перед ее глазами лежало огромное рубиновое кольцо…… Иосико бесшумно одевалась под окном, время от времени поглядывая вовнутрь. Ей было немного совестно за то, что девушка была теперь больна, но что поделаешь - ведь все могло повернуться еще хуже: гейша могла закричать, и ее пришлось бы убить. Да и к тому же она отблагодарила гейшу за послушание. Теперь же Иосико видела, как девушке ставят клизму - весьма сомнительное средство от головной боли. Несчастная лежала на боку лицом к окну и Иосико видела ее удивленное лицо, когда гейша заметила рубин. В зеркале позади лежащей отражались все манипуляции лекарки с ее задней частью тела. Старуха задрала подол длинной голубой рубашки, одетой на девушку, обнажив ярко светящуюся в полумраке комнаты попу. Потом она хорошо смазала наконечник инструмента, очень похожего не тот, которым был убит барон, и, осторожно раздвинув бледные пухлые ягодицы гейши, вставила сморщенный как сушеный финик палец в розовую дырочку болезненно открывшей ротик страдалицы. На лице больной отразилось выражение неприязни, как будто ей было противно ощущение старухиного пальца в попке. Впрочем, это выражение вскоре сменилось выражением полного отвращения, когда в густо смазанный анус гейши был введен наконечник клистира, и старуха быстро ввела все содержимое внутрь девушки. Казалось, что от неприятного ощущения изнеженная девушка расплачется. Вынув клистир, старуха занялась какими-то травами, в то время, как гейша ерзала на кровати, отчего ее рубашка задралась почти до живота, обнажив густые волосики на холмике под ее животом. Судя по выражению лица и губам, она просилась покакать, а старуха уговаривала ее потерпеть. Потом, минуты четыре спустя, гейша уже во весь голос стонала так, что наблюдавшая сцену Иосико слышала каждое слово. Тогда старушка перевернула девушку на живот и зажала ей руками ягодицы. Несчастная больная терпела, судорожно сжав в руках края простыни и водя по ней лбом, всхлипывая. Слезы лились из глаз мученицы, и попа двигалась по кровати. Спинка девушки выгибалась, приподнимая попку вместе с рукой старухи. Видя такое нетерпение, старушка встала и заковыляла за горшком. За это время девушка, лишенная поддержки старческой руки, выпустила из ануса две небольшие струйки целебной водицы и уже заревела во весь голос, пытаясь удержать остальное. Старуха подоспела как раз вовремя - девушка перевернулась на спину, прогнулась в спине, давая подсунуть под себя ночную вазу, и с облегчением на лице выпустила из себя всю воду. Даже за окном было бы слышно, как красавица пукала, выпуская случайно попавшей к ней в попку воздух, но Иосико уже не смотрела на эту сцену. Одетая в синее кимоно, Иосико Такэда шла в направлении дороги, ведущей домой.© Lover.
|
|
Пожалуйста, скопируйте приведенный ниже код и вставьте его в свой блог - как HTML.
| |
Подразделы· Анал
· Бисексуалы
· Вуаеризм
· Геи
· Гетеросексуалы
· Группа
· Измена
· Классика
· Лесби
· Миньет
· Поэзия
· Причуды
· Раздел закрыт
· Разное
· Романтика
· Садо-мазо
· Свингеры
· Случай
· Страпон
· Студенты
· Транссексуалы
· Фантазии
· Фантастика
· Фетиш
· Эротика
· Юмор
Cписок статей
 |