Даниель и Пегги - родные брат и сестра. Ему 12, ей 11. Вместе с отцом Берндтом С. и его женой Ренатой они живут в пригороде Берлина, как и десятки тысяч точно таких же немецких семей среднего достатка. И в нежных отношениях между детьми тоже не было ничего необычного. Даниель дарил сестре цветы. Она писала брату записки с ласковыми словами, не вдумываясь в их смысл. Пару раз застав брата и сестру лежащими в одной постели и хихикающими, родители не обратили на них внимания - в конце концов, они ведь еще совсем дети. Даниель и Пегги не думали, что собираются совершить что-то запретное, когда в отсутствие родителей Даниель опустил жалюзи на окнах и расстелил на ковре в своей комнате шерстяное покрывало. Затем он подошел к Пегги, мывшей на кухне посуду, погладил ее по шее и нежно поцеловал в висок. Привыкшая к таким играм Пегги откликнулась, потершись щекой о щеку брата. Он позвал ее в комнату. Она пошла с ним и первой легла на покрывало. Продолжая гладить друг друга, они разделись, и Пегги наконец смогла как следует разглядеть тот обладавший способностью твердеть в ее пальцах орган брата, которым она давно хотела поиграть. Когда он набухал в ее ладони, брат краснел и отворачивался, и Пегги становилось смешно. То, что они занялись любовью, случилось как-то само собой.
- Мы не знали, что можно, а чего нельзя, - сказала потом Пегги. - Что плохого в том, что нам обоим было приятно?
В 95 случаях из 100, когда речь идет об инцесте, имеется в виду близость между отцом и родной дочерью, и только оставшиеся 5 падают на отношения между матерью и сыном или братом и сестрой. В Германии предусмотрено уголовное наказание за инцест в виде 2 лет лишения свободы, которое, впрочем, может быть заменено штрафом. Правда, несовершеннолетние под действие закона не подпадают, и тюрьма Даниелю и Пегги не грозит. В других странах отношение к сексу между близкими родственниками не такое суровое. Во Франции, Бельгии, Турции и Аргентине за любовь между братом и сестрой не наказывают. Но если в современном обществе инцест подвергается осуждению, то в древности все обстояло иначе.
В греческой и германской мифологиях кровосмесительная любовь была привилегией богов, запрещенной для простых смертных. Правители древних инков в Южной Америке и египетские фараоны всегда женились на родных сестрах. В некоторых племенах Африки такой обычай существовал до 60-х годов нашего века. Таким образом сохранялась чистота правящей династии. Голубая кровь не смешивалась с "посторонней". В Древнем Египте браки между братьями и сестрами были популярны и среди простого населения, подражающего правителям. Археологи обнаружили религиозные тексты, созданные в начале нашей эры на территории Ирана, прославляющие брак между братом и сестрой как самую совершенную форму супружеских отношений.
В Китае вплоть до 20-х годов нашего века существовал обычай одновременно с рождением ребенка мужского пола удочерять девочку, которая станет его женой, когда оба вырастут. Но такие браки складывались, как правило, менее счастливо, чем те, в которых муж и жена с детства не знали друг друга. С другой стороны, известны случаи, когда брат и сестра, разлученные по различным обстоятельствам в первые годы жизни, встречались в зрелом возрасте и влюблялись друг в друга, не подозревая о своем родстве.
Собственно говоря, никаких объективных медицинских или физиологических причин, по которым брат с сестрой не могли бы жить, как муж и жена, если им хочется, нет, но только если они не собираются иметь потомства. Все запреты на инцест вызваны прежде всего бытующим мнением, что дети от кровосмесительной связи чаще, чем обычно, рождаются с психическими или физическими отклонениями, хотя никакой точной статистики не существует.
Мысль о том, что она может забеременеть, 11-летней Пегги в голову не приходила, хотя месячные начались у нее уже за год до того, как она стала жить с братом. Вообще обо всем, что связано с деторождением, она имела самое смутное представление. Мать Пегги Рената С. не объяснила дочери возможных последствий близких отношений с мужчиной, считая, что она еще маленькая. 2 года продолжалась близость между детьми, а их родители так ничего и не заметили. Пока однажды Пегги не спросила мать:
- Мама, как бы ты отнеслась к совсем маленькой девочке, если бы она принесла тебе ребеночка?
- Я бы была с ней ласковой и доброй и постаралась помочь ей в сложной ситуации, - ответила ничего не подозревающая Рената С.
- Мама, значит, теперь ты всегда будешь со мной ласковой и доброй? - обрадовалась Пегги.
Мать потрогала живот дочери и ощутила толчки. Пегги рассказала, что отец ребенка - мальчик из ее класса.
- Мы все сделали с ним всего один раз, - соврала она.
На следующий день врач сказал Ренате С., что ее дочь на 6-м месяце и что у нее будет мальчик. Делать аборт было поздно. Через месяц Пегги легла в больницу. Беременность протекала тяжело. Чем ближе к родам, тем больше возникало осложнений. Пегги часто теряла сознание. Врачи искали и не могли найти причину отклонений. Они пришли к выводу, что дело в незрелости детской психики. Рената С. умоляла дочь сказать ей, что ее терзает. Однажды Пегги призналась:
- Никакого мальчика из класса не было. Отец ребенка - наш Даниель.
Мать была в шоке. Долгое время она не решалась сказать мужу. Она боялась, что его гнев обрушится на сына. Но как-то ночью она разрыдалась от тяжести мучивших ее мыслей, и когда Берндт С. стал расспрашивать ее, в чем дело, она все ему рассказала. Вопреки ее опасениям он воспринял известие спокойно:
- Теперь мы уже все равно ничего не можем изменить, - вздохнул он.
Ребенок Пегги, несмотря на тяжелую беременность, все же родился абсолютно здоровым. Она назвала его Деннис. Мать Пегги оформила над ним опеку до тех пор, пока ее дочь не достигнет совершеннолетия. Даниелю отец запретил даже близко подходить к сестре. Теперь родители не спускают с брата и сестры глаз, ни на минуту не оставляя их одних. Рената С. ушла с работы, чтобы не выпускать детей из-под бдительного контроля. Даниель обижен. Он считает, что родители не правы, не разрешая им с Пегги стать мужем и женой. Даже поглядеть на своего ребенка, находящегося в комнате сестры, он не может без того, чтобы мать немедленно не возникла у него за спиной.
- Я не представляю себя с другой женщиной, кроме Пегги, - говорит он. - Из нее выйдет идеальная жена. Я согласен, что ей нужно еще немного подрасти. Но я готов ждать, сколько потребуется.
|
